Музыка как искусство, средство летописи и жизнеописания, а так же как составная часть ритуальных процессов была и является важнейшей частью культуры человечества. Между 1930 и 1950 годами записи музыкальных произведений плавно заменили партитуру как главный продукт отрасли, тем самым дав старт зарождению музыкальной индустрии.
Музыкальный бизнес, как и любая другая индустрия, направлена на получение максимально возможной финансовой выгоды. в 2017‐м году, общемировой доход индустрии составил $17.3 миллиарда, а сами артисты обросли невероятным количеством посредников — звукозаписывающие лейблы, менеджеры, PR‐представители, дистрибьюторы, юристы, а также разные агенты, издатели и промоутеры концертов для разных юрисдикций.
Коммерческий успех крупных артистов зависит от нескольких десятков людей, соответственно и вся прибыль от продаж альбомов, билетов на концерты и официального мерчендайза распределяемся между всей командой. В итоге, нередки случаи когда сами музыканты получают всего 10 – 20% от общей прибыли, при этом из‐за бумажной волокиты и контрактных условий эти отчисления могут идти до них месяцами, а иногда и годами.
Долгое время продажа физических носителей музыки была основным источником дохода рекорд‐лейблов, но с развитием интернета и, в частности, с появлением пиринговой файлообменной сети Napster, люди перестали тратить деньги на покупку музыки. Лейблы терпели колоссальные убытки, а с Napster судились, кажется все: от Аланис Мориссетт и Кристины Агилеры до Dr. Dre и группы Metallica.
В настоящее время музыкальная индустрия всеми силами старается адаптироваться и найти подход к современной аудитории. Борьба с пиратством продолжается, а рынок наводняется легальными стриминговыми сервисами с платной подпиской: Apple Music, Spotify, Deezer, Google Play Music, YouTube Music и так далее.
Отдельно стоит отметить сервис Tidal, созданный и полностью профинансированный рэпером Jay‐Z. Ещё в 2015‐м, легендарный музыкант Prince выпустил свой новый альбом HitNRun на Tidal, отметив при этом важность поддержки сервисов, созданных музыкантами для музыкантов. Помимо этого, Prince посоветовал молодым музыкантам никогда не подписывать контракты с рекорд‐лейблами, сравнив их ни много ни мало с рабством.
Индустрия дала бой пиратству, но на рынке стриминговых сервисов всё не так гладко — образовалась финансовая пропасть между объемами потребления музыки на таких платформах и компенсацией, которую за это получают музыканты и авторы песен. Более того, из‐за лазейки в законодательстве США, авторские отчисления за стриминг музыки, записанной до 1972‐го года не гарантированы в принципе.
На протяжении многих десятилетий, музыкальная индустрия работает так, что артисты и авторы остаются самыми обделенными, зачастую практически подневольными участниками процесса. Кроме того, трудно представить себе индустрию, более перенасыщенную посредниками, чем музыкальный бизнес.
Сможет ли технология блокчейн исправить ситуацию?
В теории — несомненно, для этого у технологии блокчейн есть все необходимые атрибуты.
В идеальном мире блокчейн‐анархиста может существовать единая база данных музыкантов и авторов, которая позволит артистам продавать свою музыку напрямую слушателям, без посредников. Права на музыкальное произведение в такой базе данных можно будет токенизировать и распределить между участниками творческого процесса согласно их вовлеченности, при этом заранее прописанные смарт‐контракты обеспечат честное и своевременное распределение прибыли между ними.
Смарт‐контракты — это программы, хранящиеся и исполняемые в блокчейне. Как правило, их исполнение запускается автоматически при наступлении какого‐то события. Например, при каждом поступлении денег, смарт‐контракты могут автоматически распределять их среди множества контрагентов по сколь угодно сложной схеме, включающей в себя множество условий. Главное — что смарт‐контракт, будучи записанным и исполняемым в блокчейне, защищен от его изменения задним числом любым из контрагентов. Важно и то, что никто из контрагентов не сможет, после поступления средств, остановить исполнение смарт‐контракта — даже тот, кто его записал в блокчейн. Таким образом, смарт‐контракт позволяет гарантированно совершать сделки даже между сторонами, не доверяющими друг другу, без риска того, что какая‐то сторона в какой‐то момент захочет отказаться от сделки или изменить ее условия.
По сути, это будет заменой бесконечной цепочки бумажных контрактов и договоров на автоматизированные контракты, записанные в распределенном он‐лайн реестре, хранящимся у всех участников процесса. Токены с ограниченной эмиссией могут быть заранее распределены в определенных пропорциях между музыкантами, авторами песен, продюсерами, промоутерами, владельцами концертных площадок и так далее. Смарт‐контракты будут хранить в себе информацию о договорах и обязательствах, по выполнению которых прибыль с продаж может быть автоматически и практически моментально распределена между всеми участниками, пропорционально количеству токенов в их собственности.
В реальном же мире не всё так просто, но работы над созданием альтернативных музыкальных платформ уже ведутся. В 2015‐м году, двукратный лауреат «Грэмми» Имоджен Хип в сотрудничестве с крипто‐стартапом Ujo выпустила свой трек Tiny Human на блокчейне Ethereum. Это был первый подобный эксперимент и закончился он относительным провалом — песню скачали лишь 222 раза.
Тем не менее, это был важнейший прецедент — музыка может существовать на блокчейне. Ujo продолжили работать в этом направлении: их платформа использует технологию блокчейн для создания прозрачной базы данных авторов и авторских прав, а также смарт‐контракты для автоматизации выплат роялти.
Имоджен Хип в свою очередь основала проект Mycelia, центром которого является «Креативный Паспорт» — своего рода цифровой идентификатор, включающий в себя портфолио музыканта, список деловых и творческих партнеров, а также механизмы оплаты. По большому счёту, это попытка создать единую всемирную базу данных музыкантов.
Всё больше крипто‐проектов предпринимают попытки перевести стриминг‐сервисы на блокчейн‐рельсы. Одна из основных проблем популярных стриминговых платформ вроде Apple Music и Spotify заключается в том, что музыкантам приходится слепо верить в точность статистики прослушиваний, а следовательно и в честность оплаты со стороны сервиса. В теории, технология блокчейн способна обеспечить прозрачность взаимодействия пользователей с контентом. Несколько стартапов, например Bitsong и Choon, работают над подобными решениями, но на момент написания статьи все они находятся на стадии ICO, то есть пока только собирают деньги на реализацию своих идей.
Некоторые проекты пытаются идти ва‐банк и обещают заменить собой всю ныне существующую музыкальную экосистему. Стартап Potentiam, например, помимо базы данных музыкантов и платёжной системы на блокчейне, планирует создать закрытую социальную сеть, в которой музыканты смогут договариваться о сотрудничестве, собираться в группы и напрямую связываться с владельцами концертных площадок, а также краудфандинговую платформу.
Так ли необходим блокчейн?
Музыкальную индустрию в нынешнем ее состоянии можно условно поделить на две части: суперзвезды, фактически принадлежащие крупным лейблам и независимые артисты, сотрудничающие с небольшими лейблами или выпускающие свой материал самостоятельно.
Персональные компьютеры и интернет дали невероятный толчок развитию независимой музыки: сейчас музыканты могут записываться у себя в спальне и продвигать свои творения в социальных сетях. Примеров тому масса — Лили Аллен еще в 2005‐м году выкладывала демо‐записи своих песен на MySpace, собрала таким образом армию преданных фанатов и в следующем же году выпустила альбом, который стал платиновым.
Музыкальная платформа Soundcloud, в совокупности с социальными сетями, дала возможность раскрутиться десяткам рэперов новой волны: Lil Pump, Post Malone, Lil Uzi Vert, Playboi Carti, Travis Scott и многие другие ещё пару лет назад выкладывали свои самодельные треки на Soundcloud, а сейчас собирают многотысячные арены.
Одной из наиболее удачных платформ для независимых музыкантов стал Bandcamp. Артисты могут совершенно бесплатно заливать свою музыку на сервис и устанавливать любую цену на свои произведения. Всего 15% от выручки отходит сервису, и это значение опускается до 10% при переходе черты в $5000. Фанаты же могут бесплатно стримить музыку — платить нужно только за скачивание. На момент написания статьи, музыканты заработали $315 миллионов на этой платформе.
Очевидно, что независимые артисты в XXI веке прекрасно справляются и без блокчейна. Да, им приходится слепо доверять сервисам вроде Bandcamp в вопросе статистики скачиваний, оплаты и честного отчисления выручки, а также связываться друг с другом и искать площадки для выступлений через тематические группы в социальных сетях или сарафанное радио. Теоретически, единый сервис на основе блокчейн‐технологий способен облегчить им жизнь, гарантировать честные и современные выплаты, а также обезопасить их интеллектуальную собственность. Проблема в том, что такой платформы пока что не существует.
Внедрение технологии блокчейн в музыкальную индустрию обещает избавить музыкантов от неимоверного количества посредников, но проблема в том, что нынешним супер‐звездам эти посредники просто необходимы. Без них они не достигли бы таких высот, и уж точно бы не смогли на них удержаться. С другой стороны, смарт‐контракты на блокчейне способны сильно облегчить жизнь всех заинтересованных сторон при распределении прибыли между множеством лиц, участвующих в сделке.
Но в данный момент, коммерческие артисты проявляют интерес к технологии блокчейн только как к альтернативному способу заработка. Электронный продюсер Gramatik, например, «токенизировал» своё творчество, выпустив свою собственную криптовалюту. По его словам, обладатели токенов GRMTK становятся правообладателями его музыки и будут получать роялти, но, по сути, он просто провёл ICO имени себя на $9 миллионов.
—
Очевидно, что технология блокчейн не перевернет музыкальную индустрию с ног на голову. Во‐первых, для молодой технологии это попросту неподъемный вес, а во‐вторых сами участники этой индустрии, кажется, не очень нуждаются в этом. Кроме того, сейчас существует слишком много мелких блокчейн‐проектов и ни один из них не способен конкурировать с крупными централизованными платформами.
С другой стороны, глупо отрицать что точечное внедрение блокчейн‐технологий в индустрию пойдет на пользу абсолютно всем. Смарт‐контракты, следящие за своевременным выполнением обязательств всех сторон и быстрые автоматизированные денежные переводы в любую страну мира — функции первой необходимости.
Использование блокчейна как реестра для записи авторских прав также является очень перспективным направлением, но до полноценной реализации еще далеко — предстоит решить множество проблем, в частности, законодательным органам необходимо разработать полноценные правовые рамки, внутри которых блокчейн, смарт‐контракты и криптовалюты смогут существовать.
No Comment