Управление через моделирование перевернёт экономику

В основе бизнес‐отношений лежит доверие. При отсутствии доверительных отношений практически невозможно заключить сделку. Блокчейн‐платформы автоматизируют бизнес‐отношения, вне зависимости от того, есть ли доверие между сторонами.

Когда мы говорим о блокчейне, то ведём речь прежде всего об автоматизации доверия.

Однако когда возникает вопрос — «Как выглядит бизнес, если в нем автоматизируется доверие?», — наступает глубокая тишина!

Древнегреческий философ Ксенофонт сказал: «Если бы лошади умели рисовать, они бы рисовали богов по подобию лошадей». Так вот, автоматизация доверия – это совершенно новая парадигма мышления.

Подобно тому как лошадь рисовала бы «лошадиного бога» по своему образу и подобию, наше мышление выстраивает образ, в котором два недружелюбных друг к другу субъекта вдруг могут заключить между собой сделку или что‐то вроде этого.

Но автоматизация доверия — это не инструмент, не механизм и даже не метод взаимодействия. Это новая среда, построенная по типу экосистемы, в которой не работают старые понятия. В этой среде укореняются новые феномены, как например замена института собственности институтом отношений, и я попытаюсь показать, как они формируют новое экономическое пространство.

Новая среда обитания

Смена парадигмы и формирование новой среды — это многовекторная трансформация экономики и общества. В этой статье мы затронем четыре вектора, по которым происходит трансформация. Это изменение функции денег, трансформация значения денег, переход от предприятий закрытого типа к предприятиям открытого типа, и переход от линейно‐дискретного руководства к управлению посредством моделирования. Это основные векторы трансформации. В реальности их больше, но эти — ключевые.

Основные векторы трансформации

1. Изменение функции денег. 

Деньги — это механизм обслуживания ценности, чьи правила передачи оформляются юридической оболочкой, называемой контрактом. В точке пересечения спроса и предложения определяется ценность, которая оформляется в контракт. Поэтому можно сказать, что если нет контракта, то нет ценности, а без ценности нет и денег.

В новой среде обитания контракт и деньги — это единое целое. Нет денег без контракта, как нет и контракта без денег. В этом суть любой криптовалюты, как частного случая реализации блокчейн‐технологии.

Программируемые, то есть контрактные деньги – это уже не философская концепция, а технический факт. Биткоин это подтверждает. Например, в биткоин можно запрограммировать правила получения вложенной ценности, и даже автоматизировать юридическую часть контракта. 

Отсюда вырисовывается факт, что управление контрактными отношениями есть управление агрегатной ценностью.

Сегодня управлением агрегатной ценности в экономике занимаются центральные банки. Они эмитируют новые деньги и назначают процентную ставку для ускорения или замедления экономики.

В новой парадигме деятельность центральных банков меняется. Если контракт и деньги становятся единым неразделимым целым, то деятельность центральных банков должна резко измениться, или они станут лишними. У них просто нет механизмов для управления контрактными отношениями, формирующими агрегатную ценность.

Переход от денежной системы, построенной на долговых обязательствах, к системе программируемых денег, устроенной по принципу биткоин, где контракт и деньги становятся единым целым, это переход от иудейской системы денежных отношений к системе исламского банкинга.

В результате, концепции управления ценностями как теория процентных ставок и временная стоимость денег уходят. Одно дело считать возврат по долговым обязательствам посредством назначения процентной ставки, и совсем другое — оценивать, каким образом создается ценность через участие в контрактных отношениях.

Поскольку контрактные отношения и создаваемая ими ценность являются неразделимыми понятиями, новые технологии заставляют нас задуматься о том, что такое ценность в новой формирующейся парадигме. И как в новой парадигме управлять созданием стоимости.

2. Трансформация значения денег.

В современной мировой финансовой системе «сломалась» связка с производственной экономикой. Например, ВВП мира составляет примерно $70 трлн, a соотношение мировых долговых обязательств к ВВП мира — составляет почти 300%, согласно McKinsey. То есть внутри мировой финансовой системы декларируемых долгов в три раза больше, чем произведенных ценностей!

По оценкам агентства McKinsey, мировые долговые обязательства за последние годы выросли на $57 трлн., из которых $25 трлн. — прирост государственных долгов. В свою очередь рынок деривативов составляет $1,2 квадриллиона, что в 17 раз больше ВВП мира! Причина известна: долги всегда (!) растут быстрее, чем экономика. Подробно этот механизм изложен в нашей статье «Сменить парадигму или умереть».

Деньги в современном мире теряют свой изначальный смысл. Наверное, мировое сообщество смогло бы это это пережить, если бы пропустило себя через великий «reset» долговых обязательств, как это делалось в прошлом, например, во времена Великой депрессии. Но в этот раз перезагрузки не будет, потому что появилась техническая альтернатива, которая трансформирует мир в иное состояние. Благодаря блокчейн‐технологиям, в ближайшем будущем произойдёт существенное перераспределение активов и их переоценка.

3. Формирование предприятий «открытого» типа.

Автоматизация доверия перестраивает подходы к взаимоиспользованию производственных ресурсов. На примере интернета, как децентрализованной системы, видно, что информация — это взаимоиспользуемый ресурс, и чем больше пользователей у конкретной информации, тем выше его (ресурса) ценность.

Предприятия, работающие по принципу цифровых платформ, подтверждают эту тенденцию. Чем эффективнее совместное использование информации на платформе, чем больше пользователей этой информации, тем выше ценность платформы.

Предприятия закрытого типа живут в парадигме того, что информация – это ценность, которую надо прятать. Блокчейн‐технологии двигают развитие в сторону создания открытых экономических систем, основанных на принципах взаимоиспользования.

Появление блокчейн‐технологий позволяет создавать децентрализованные экосистемы со встроенным взаимоиспользованием производственных мощностей. Если сравнивать новые экосистемы с платформами типа UBER, станет очевидно, что блокчейн‐платформы — это цифровые платформы второго поколения. Их экономическая ценность в десятки и сотни раз выше платформ первого поколения, именно за счет возможности взаимоиспользования производственных мощностей.

Вот каким образом это происходит. Блокчейн автоматизирует доверие, и тем самым снимает с управленческого звена функцию контроля за исполнением. В результате производственные циклы становятся самопроверяемыми компонентами системы. А функция управления становится технически моделируемой.

Другими словами, новые технологии автоматизируют контроль, позволяя каждому производственному циклу становиться самопроверяемым компонентом системы. Управление, в свою очередь, превращается в техническую модель, занимающаяся организацией, сборкой и пересборкой производственных циклов, вдоль цепочки прибавочной стоимости.

В будущем запрос на производственные мощности будет поступать извне. Например, модель может запрашивать только один производственный процесс из длинной производственной цепочки. Новые производства можно будет собирать из «гранул» разных производственных процессов. Это открывает захватывающие перспективы увеличения эффективности производства. На тех же мощностях, при новой организации, можно будет производить в десятки и сотни раз больше.

Скажу больше, в погоне за производственной эффективностью на уровне производственных цепочек возникнет необходимость в правильном «гранулировании производственных процессов»: любой внешний заказчик, сможет воспользоваться любой гранулой или набором гранул из производственной цепочки. Полный цикл производства будет формироваться на уровне модели, и замыкать цепочку будет автоматизированная логистика.

Именно программируемые деньги, в которых контракт и ценность это единое неразделимое целое, открывают новые перспективы. А «старые деньги», эмитируемые Центробанками, не имеющими никакого отношения к производству действительных ценностей, начинают выглядеть как детские игрушки.

Сегодня с большой вероятностью можно предположить, что в экономике будущего производственные мощности будут взаимоиспользоваться и не принадлежать производителям конечных товаров. Стоимость актива будет основываться на создаваемой им ценности, а сфера ответственности владельца будут привязаны к конкретному модулю производственной цепочки. Возможно, по аналогии с моделью XaaS (Something‐as‐a‐Service) возникнет схема CaaS — Capacity‐as‐a‐Service.

Именно управленческое звено, а не производственное подразделение возьмет на себя функцию производства товаров. А производственные подразделения займутся «грануляцией, контейнеризацией и реорганизацией» производственных циклов таким образом, чтобы привлечь максимальное количество пользователей их услуг.

4. Управление через моделирование

При переходе на управление через моделирование, первый шаг – это создание цифрового образа модели управления. Необходимо понимать, что цифровая модель управления — это не «блин», а «слоеный пирог». В модели каждый «слой» управления соответствует одному уровню, мета‐уровню, у которого есть свои подуровни и на каждом из них есть свои модели, управляющие моделями уровнем ниже. Мета‐уровень, это своего рода совокупность всех сценариев управляемого подуровня, выраженная в форме модели на уровне выше.

Если моделировать экономику как среду обитания, то просматривается как минимум четыре уровня: философский, законодательный, институциональный и уровень производственных отношений. На каждом из этих уровней есть свои правила и модели. Так, например, философский уровень формирует законодательные модели, а те, в свою очередь, институциональную среду. Институциональный уровень, в конечном итоге, формирует производственные отношения.

Переход на управление через моделирование меняет линейно‐дискретное руководство на управление через мета‐уровни. Это означает переход на управление, не посредством указа сверху вниз, а посредством проектирования среды таким образом, чтобы она вызывала оптимальное направление развития, используя механизмы неструктурного управления. При таком подходе примерно одинаково моделируется и микропроизводственный цикл, и предприятие, и вся экономика.

Сегодня фактически отсутствует обратная связь для оценки качества законодательства. Моделирование и формирование новой среды ускорит выявление несоответствий правовой базы производственным потребностям экономики.

Управление через моделирование позволит точечно подключать технологии больших данных, искусственного интеллекта для ускорения, накопления и классификации опыта, формируя эффективный механизм обратной связи.

Цифровая экономика создает абсолютно новые производственные отношения. «Контейнеризация» производственных микроциклов в новые доходообразующие потоки преобразует существующий ландшафт экономики самым радикальным образом.

И здесь интересные возможности открываются при переводе законодательной деятельности в моделируемый мета‐уровень. Законодательство может быть выражено в виде технической модели. Появление такой модели позволит создать предприятия со встроенной системой исполнения законодательства и предоставления отчетности.

В мировом пространстве законодательство, работающее как техническая модель, превращается в новый механизм удержания государственности вне зависимости от географических границ. Власть будет удерживаться технически, путём реализации социально‐государственных функций, заложенных в контрактные отношения.

Формирование новой среды — это большой вызов экономике и обществу, в ответ на который необходимо решить три задачи:

• разработать методологию для работы в новой среде;
• организовать тесное взаимодействие между производством, технической средой и законодателем;
• разработать практические решения, основываясь на концепциях, которые объединили бы экосистемы в единое пространство.

Условия устойчивости новой парадигмы

В новой парадигме как никогда ранее важно количество участников. Сама суть новых технологий сводится к построению экосистем на принципах сотрудничества. В новой экономике происходит совместное использование знаний и производственных мощностей.

Один из подходов к созданию новой экономики — разработка модели построения производства в академических консорциумах, где университет, законодатель и индустрия работали бы в едином пространстве, в единой технологической, исследовательской и управленческой цепочке.